Псих нормальный

Как упечь родственника в психушку и самому не стать жертвой незаконной госпитализации?

Дочка отправила маму в сумасшедший дом. Отец упек дочь в Кащенко. Банда риэлторов и психиатров отнимала квартиры у одиноких стариков… Такие новости приходят не часто, но регулярно. Сколько их — тех, кого незаконно записали в сумасшедшие, — никто никогда не считал. Корреспондент «РР» пытался разобраться, кто и как вовлекает в бытовые разборки врачей-психиатров и можно ли от этого застраховаться.

Григорий Набережнов «Русский репортер», 30 мая 2013, №21 (299).

— Она призналась на камеру: « Думаете, просто здорового человека положить в больницу? Это непросто », — рассказывает Сергей Жорин, адвокат Анны Павленковой, которую мама насильно положила в психиатрическую больницу.

Анна Павленкова и ее молодой человек Антон Бутырин — герои любовно-психиатрической драмы, за которой наблюдала вся страна. 12 февраля СМИ сообщили: на московскую психбольницу № 6 совершено нападение. Нападавшие выкрали пациентку Анну Павленкову, стреляли в охранников и распыляли слезоточивый газ.

Вскоре выяснилось: невесту выкрал Антон Бутырин с друзьями. Нападавших объявили в розыск, но через два дня они сами явились в полицию и рассказали, что девушку в больницу насильно отправила мать. Да и нападения вроде бы никакого не было.

В часы приема все было попросту открыто. У КПП есть две двери и вертушка-турникет. Там все опущено, открыто, а охрана не интересуется, кто к кому пришел. Мы просто убежали беспрепятственно , — излагает Антон «РР» свою версию событий. В итоге дело закрыли, а адвокат парня и девушки готовит другой иск — о незаконном помещении в психиатрическую больницу.

Вот только доказать его незаконность будет очень трудно.

Сама Анна рассказывает:

Я жила семь лет с человеком, которого очень любила моя семья. Но я не любила его, и мы разошлись. Моей семье это не понравилось. И мой новый избранник — любой — был им заведомо неприятен. Мать меня много раз убеждала, что это не любовь, что любить этого человека не за что. Она постоянно на него набрасывалась, доводила меня просто до истерики .

У матери и врачей свой аргумент: Анна подписала добровольное согласие на лечение, в больнице ее никто не держал, она могла в любой момент выйти.

Они мне сказали: вас все равно положат. Все равно будет суд, и вас все равно положат. Надо мной стояли два санитара. Я испугалась и подписала согласие на добровольное лечение, — рассказывает девушка. Обратиться с просьбой о выписке ей тоже, по ее словам, не давали .

Добровольно-принудительно

Добровольное согласие, так или иначе подписанное человеком, далеко не единственный инструмент для удержания в психиатрической больнице.

Мы сидим в кабинете председателя Ассоциации адвокатов России за права человека Евгения Архипова. К нему часто обращаются с просьбой помочь в решении проблем с незаконным помещением людей в психиатрические больницы. Я вслух читаю закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».

Порядок госпитализации де-юре такой. Человек может написать добровольное согласие на лечение. А если передумает — написать заявление о выписке, и его должны выпустить. С принудительной госпитализацией все сложнее. Тут необходимо одно из двух оснований: первое — человек представляет непосредственную опасность для себя или окружающих; второе — он недееспособен и может серьезно пострадать без психиатрической помощи. В этом случае врач имеет право его госпитализировать без его согласия. Затем у него есть 48 часов на медицинское освидетельствование, которое должно показать, подтвердился диагноз или нет. Если подтвердился и человека нужно оставить в больнице, у врача есть еще 24 часа на то, чтобы отправить документы в суд. На их основании судья в пятидневный срок должен принять решение.

Вроде все законно и логично , — говорит Евгений Архипов. — Но на практике все это может обернуться кошмаром. Начнем с вызова врача. Родственники могут подать заявление о вашей госпитализации. И врач им, скорее всего, поверит .

— На каком основании?

Приезжает бригада, видит, что человек неадекватен. Формально бригада врачей должна удостовериться, адекватен человек или нет. Но понятно, что в случае коррупции все может обойтись одним заявлением .

Психиатр ради детей



«Утром в день госпитализации пришла в ресторан «Арагви» к знакомому — директору ресторана. С его слов, вела себя «крайне возбужденно и нелепо»: била посуду в зале, кричала, то смеялась, то плакала, набрасывалась на посетителей, забилась в угол зала, схватила нож, угрожала директору» — этот акт психиатрического освидетельствования Анны Астаниной был составлен 4 декабря 2008 года врачами психиатрической больницы № 6 Санкт-Петербурга.
Заявление, составленное со слов окружающих, вроде бы недвусмысленно показывает: человек явно опасен. Но через две недели Анну отпустили, так и не указав в выписке ни диагноза, ни причины столь странного поведения. А на вопросы близких врачи ответили просто: «Астанина больше не нуждается в лечении».

— А вы не допускаете, что здесь была какая-то заинтересованность самого директора ресторана? — спрашиваю я Анну.

Может быть. Только на следующее утро после госпитализации в суд пришел мой бывший муж с няней и дал показания, что я болею уже восемь лет. А моим друзьям и родственникам, которые меня в ужасе разыскивали, ничего не сказал, где я и что , — отвечает она.

По словам Анны, она тогда «делила» детей с бывшим супругом, крупным банкиром, на тот момент заместителем правления Внешторгбанка. У них в семье двое детей — сын Федор (тогда ему было 11 лет) и дочь Мария (4 года).

Эта история тоже прогремела на всю страну, но поскольку противоположная сторона от комментариев уклоняется, трудно судить, кто в ней пострадавший. В 2006 году супруги разошлись. Сын остался с отцом, дочь — с матерью.

Бывшие друзья семьи рассказывали, что муж Анны, Вадим Левин, сразу после развода заявил: детей он заберет, а с женой общаться не в силах, так как перенес тяжелую операцию и это общение повредит его здоровью. Посредником между экс-супругами стал Шота Ботерашвили, учредитель компании «ВТБ-Девелопмент» и бывший директор ресторана «Арагви» — с тех пор он побывал в розыскных списках Интерпола и стать фигурантом одного из расследований Алексея Навального.

4 декабря 2008 года — в тот день, когда был составлен акт психиатрического освидетельствования, — Шота должен был передать Астаниной некую сумму денег на содержание Маши. Анна приехала за ними из Москвы в Питер.

Ресторан был закрыт. Сотрудники на меня напали, насильно поили водкой, загрузили в «скорую» и отправили в больницу. Причем в сопроводительной документации указано, что у меня были синяки на шее, на руках. Но это никого не интересовало категорически , — рассказывает она.

В начале 2009 года, сразу же после истории с больницей, Вадим Левин подал в суд исковое заявление об определении места жительства для детей с ним. Основной аргумент: «Мы ей не даем сейчас видеться с детьми, потому что она неадекватна».

Суд тогда постановил: дети остаются с отцом, а мать может их видеть раз в две недели в выходные дни и месяц летом во время отпуска. Сейчас Вадим Левин живет в Лондоне, и это осложняет для матери встречи с детьми.

Это решение никак не выполнить, мы даже в службу судебных приставов обращались. Я в итоге вижу детей примерно раз в полгода всего по несколько часов, когда удается договориться. Летом они всегда в разъездах, то во Франции, то в Швейцарии, — говорит Анна все жестче и обиженнее .

Практические ограничения

По идее заслоном для коррупции при госпитализации должна служить судебно-психиатрическая комиссия, которая собирается по каждому конкретному случаю.

— А из кого она состоит? — спрашиваю я Евгения Архипова.

Все зависит от региона. Как правило, она формируется при психиатрических диспансерах. Бывает, что в ее состав включают врачей из нескольких диспансеров и больниц .

В случае с Анной Астаниной судебно-психиатрических экспертов заслушали в суде уже на следующий день. Вызвали и Вадима Левина. В своем единственном интервью он рассказывал: «Меня вызвали как бывшего мужа, чтобы задать некоторые вопросы. Но никаких выводов я не делал. Решение выносит медицинская комиссия. Я высказал конкретное мнение о ее поведении, как мне известно, человека, не находящегося в здравом рассудке».

Когда суд решает, госпитализировать человека или нет, сторона защиты вроде бы имеет право предоставить результаты независимой экспертизы, но для этого пациента надо везти к экспертам. Вот только в законе не указано, как человека, уже находящегося в психбольнице, можно оттуда забрать для комплексного обследования в другом учреждении. Поэтому доказать что-то на первом судебном заседании почти невозможно. Разбирательства тянутся годами, и незаконность госпитализации бывает установлена только в исключительных случаях. Астаниной удалось пройти независимую экспертизу в Центре социальной и судебной психиатрии имени Сербского и в НИИ психиатрии Росздрава лишь после того, как ее уже отпустили. Но и это не помогло: результаты экспертизы суд к делу приобщил, но поверил все же врачам из психбольницы.

По словам Евгения Архипова, договориться с судебно-психиатрической комиссией о нужном заключении проще простого.

Люди, которые заняты в сфере психиатрии, часто имеют частную практику. А частная практика сопряжена с определенными финансовыми вливаниями. Ты знаешь, кто входит в комиссию, записываешься якобы на прием к одному из ее членов и вносишь деньги , — рассказывает он о самом популярном механизме.

Стоит это совсем недорого. Вбиваю в интернет-поисковике запрос «как положить человека в психушку». Вылезает куча ссылок на форумы с обсуждением этой темы.

Очень часто люди действительно волнуются за здоровье своих близких. Чуть реже напрямую пишут: «Достала соседка-готичка, читает проклятия из Каббалы своей». Или: «Помогите бабушку положить в больницу. Сил уже нет». Ответы соответствующие: «Ты соображаешь, что творишь?» Тут же обсуждение, что законно человека насильно не положишь. А незаконно — цены разные: кто называет 20 000 рублей, кто — 500 баксов, кто — 900 евро. Во столько же, судя по записям на форуме, обходится и «обслуживание пациента». За эти деньги его гарантированно не будут мучить, бить и даже обижать.

Цифры говорят

По данным Всемирной организации здравоохранения, в России психическими расстройствами страдают до 15 млн человек. Самая распространенная болезнь — депрессия. На учете стоят 1,5 млн человек, еще 2 млн формально здоровы, но вынуждены обращаться за консультациями. Сколько случаев незаконного помещения людей в психиатрические больницы, не знает никто. Ассоциация адвокатов за права человека считает, что на бытовые разборки приходится до 20–25% случаев незаконной госпитализации.

Вот еще несколько эпизодов из адвокатской практики. 50-летнюю Лидию Балакиреву трижды помещали в психиатрическую больницу, а ее дочь после этого поселилась в ее квартире в центре Москвы. Мужчина отправил в психбольницу собственную дочь, чтобы отомстить экс-жене. В Петербурге дочь вызвала психиатров к своей престарелой матери Зое Орловой, узнав о том, что та хочет продать свою половину квартиры.

Таких сообщений действительно не так много — по сравнению с новостями о случаях, когда психиатры были не инструментом разборок, а их участниками: в составе банд, промышляющих отъемом квартир. Но такие мошенники регулярно попадают на скамью подсудимых, а вот те, кто лишь «помогает» родственникам, — ни разу. По крайней мере за последние десять лет.

Закон ребром

Сегодня, при действующем законе о психиатрической помощи, две судьи вместе с секретарями и районным психиатром организовали отъем квартир и теперь коротают время на зоне , — говорит Михаил Виноградов, психиатр-криминалист, доктор медицинских наук, экс-руководитель Центра специальных исследований МВД РФ. — Им наличие этого закона никак не помешало .

Михаил выступает за возврат к советскому способу регулирования отношений между здоровыми и душевнобольными. Ключевое предложение — вообще изъять из судебного рассмотрения подобные дела:

Суды уже захлебываются. У нас в Москве 17 психиатрических больниц. Среднее наполнение — от четырех до шести тысяч человек. Не надо себя обманывать: провести серьезное разбирательство по каждому случаю — это все равно нереально .

По мнению Виноградова, для решения нужно человека госпитализировать или собрать консилиум врачей. Я с ним спорю: сейчас врачи тоже могут прийти в суд и сказать, что человек опасен.

А вы докажите судье, что этот человек может кого-то убить. Он ведь может и не убить , — настаивает Михаил.

Понятно, что оставлять настоящих больных на воле для общества опасно. С этим согласен и Евгений Архипов. Адвокат рассказывает, что к нему периодически обращаются явно душевнобольные люди:

Приходила к нам женщина, работает в полиции. Сказала: «Я подвергаюсь преследованиям своего руководства». Проходит 15 минут, она возвращается и требует, чтобы мы вырвали лист с регистрацией ее данных. Потом инсценирует, что звонит своим друзьям из полиции, которые якобы сейчас придут к нам и всю мебель переломают. В чем дело? Стали узнавать: оказалось, у нее ребенок заболел, и ей показалось, что в этом виновато начальство. И таких людей много .

А по мнению Архипова, нужно пересмотреть список заболеваний и переосмыслить, по какому диагнозу человека нужно госпитализировать, а по какому — нет. Ввести уполномоченного по правам психбольных, который имел бы допуск к медицинской тайне и мог бы проходить во все больницы. Поменять кадры. Целиком и полностью. Как реформировали полицию в Грузии — с нуля и заново.

Я уже не хочу спорить. Кажется, именно это состояние и называется душевным здоровьем.

Прихожане защитили

В семейные разборки с привлечением психиатра может быть втянут самый обычный человек, у которого полным-полно друзей и знакомых. Именно они чаще всего и становятся своеобразными омбудсменами незаконно госпитализированного человека. Защитником Анны Павленковой стал ее жених, Анны Астаниной — родная сестра, Инна из Подмосковья в борьбе за дочь подняла на ноги прокуратуру и органы опеки. Одиноким людям, которые столкнулись с родственниками-недоброжелателями, конечно, сложнее. Лидию Балакиреву из психушки вызволили волонтеры, чудом ее заметившие. А Зою Орлову — настоятель петербургского храма святителя Николая Чудотворца, в который она ходит молиться.

За плечами отца Александра служба в храме при СИЗО «Кресты». Впрочем, по нему не скажешь, что он много лет провел «в заточении». Он много улыбается, часто шутит. Историю Зои Орловой рассказывает, скорее, как поучительную притчу. 50-летняя дочь и 80-летняя мать. Живут в вечных конфликтах. Мать решила разъехаться, продав свою половину квартиры. Дочь исколола дверь ножом, вызвала психиатров, сказала, что это мать хочет ее убить, и мать забрали.

Прихожане храма узнали об этом, сказали отцу Александру. И тот возглавил борьбу за прихожанку: ходили все вместе в суды, писали заявления, навещали в больнице. Через три месяца Зою Орлову отпустили, но ни один из судов не доказал виновности врачей в незаконной госпитализации.

Главное, ее в овощ не превратили , — резюмирует священник. Сейчас Зоя Орлова по-прежнему живет с дочкой. У них одна квартира, но раздельное хозяйство, они не общаются. Сама Зоя Ивановна съезжать уже не хочет: куда ей в ее возрасте.

А дочери ничто не мешает снова исколоть дверь ножом и вызвать санитаров. И придется отцу Александру снова брать на себя роль омбудсмена. Пока даже у него единственный метод защиты — публичность.


  • Нажмите на любое фото для просмотра галереи 1 фото
     
    По теме
    Мужчина в Карелии выкрал холодильник у мужа умершей матери - Петрозаводск говорит Житель Муезерского района пришел в чужую квартиру переночевать и увез чужое имущество Мужчина в Муезерском районе перебрал с алкоголем, поссорился с подругой и ушел ночевать в квартиру покойной матери.
    Петрозаводск говорит
    Жители Карелии стали получать поддельные постановления от лица полиции - Петрозаводск говорит Аферисты воспользовались новой уловкой, но пенсионерка вовремя позвонила в полицию Мошенники под видом полицейских пытаются обмануть жителей Карелии, используя поддельные документы.
    Петрозаводск говорит
    Новый препарат от ковида получил регистрацию Минздрава - StolicaOnego.Ru фото: © wayhomestudio / Freepik Препарат успешно прошел все необходимые клинические исследования Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА) России получило постоянную регистрацию препарата от коронавируса «М
    StolicaOnego.Ru
    Охрану усилят на музыкальном фестивале в Карелии - Петрозаводск говорит На безопасность гостей, волонтеров и артистов фестиваля «Воздух Карелии» выделено более трех миллионов рублей Более трех миллионов рублей потратят на обеспечение безопасности зрителей, волонтеров,
    Петрозаводск говорит